IV Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2012

 

Проблема поиска идентичности в азиато-американской литературе США (на примере романа «Клуб радости и удачи» Эми Тан)

Кливенкова Д.А.

Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н.Г.Чернышевского

Чита, Россия

 

The problem of finding identity in Asian-American literature of the United States (on the example of the novel «The Joy Luck Club» by Amy Tan)

Klivenkova D.A.

Transbaikal State University for humanities and pedagogues named after N.G.Chernyshevsky

Chita, Russia

 

Современная американская нация представляет собой сплав народов всего мира. Подобная ситуация не могла не найти своего отражения в литературе. Литература является важным средством, с помощью которого группа осознает свою сущность, открывает себя заново в ходе переосмысления своей идентичности по отношению к обществу, выявляет свои сильные и слабые стороны.

Е. М. Караваева в своем исследовании пишет о том что, этническая литература как новое явление в литературе США сформировалась под воздействием таких объективных исторических процессов как эмиграция и глобализация. Этнические диаспоры активно включились в процесс создания собственной литературной идентичности на новой для себя территории. Литература пограничья становится одновременно средством сохранения национально-культурной идентичности и осмысления перемен, происходящих в коллективном сознании диаспор [1].

Как отмечает О. Г. Сидорова, в общем потоке американской литературы выделяют следующие наиболее известные разновидности литературы «пограничья»: мексикано-американская литература (литература «чиканос»), азиато-американская, афроамериканская литература, литература коренных американцев - индейцев. Азиато-американская словесность является самой молодой в литературе США и в свою очередь подразделяется на китайскую, японскую, корейскую и филиппинскую традиции [4].

Азиато-американское литературное движение стало одним из самых динамичных в истории американской литературы и всего лишь за три десятилетия добилось всеобщего признания. Внимание исследователей сконцентрировано, прежде всего, на проблеме ассимиляции иммигрантов и вопросах сохранения национального самосознания и культуры [1].

К представителям данной литературы относятся такие авторы как Максин Хонг Кингстон, Эми Тан, Моника Сон, Суи Син Фар, Оното Ватанна, Этсу Сугимото, Джейд Сноу Вонг и другие. Наиболее известными из них являются писательницы китайского происхождения Максин Хонг Кингстон и Эми Тан.

В нашей статье мы остановимся на романе Эми Тан «Клуб радости и удачи» и рассмотрим как в нем раскрывается проблема поиска идентичности индивида, находящегося на «стыке» двух культур, а также проблемы отчуждения и непонимания представителей разных культур.

Согласно определению энциклопедического словаря по культурологии, идентичность (от латинского слова identificare - отождествлять, уподоблять) - это «процесс эмоционального и социального самоотождествления индивида с другим человеком, группой, образцом или идеалом, в результате которого формируется идентичность личности» [2, с.142]. Персонажи произведений литературы «пограничья», и в том числе героини романа Эми Тан «Клуб радости и удачи», находятся в поиске - они сравнивают себя с представителями обеих культур и пытаются определить свою принадлежность к одной из них. Герои находятся на границы «двух миров». Как отмечает Ю. М. Лотман, понятие границы двусмысленно: с одной стороны, она разделяет, с другой, - соединяет. Она всегда граница с чем-то и, следовательно, одновременно принадлежит обеим пограничным культурам [3, с. 262]. Из этого определения можно сделать вывод о том, что герои, находящиеся на границе, не могут принадлежать только одному из миров, одной из культур, они неизбежно содержат в себе две культуры. Человек между культурами находится в положении связующего моста. «Пограничное» положение можно рассматривать как принадлежность обоим мирам сразу.

В романе «Клуб радости и удачи» представлены два поколения: матери, эмигрировавшие в Америку из Китая, и их дочери, которые родились и воспитывались в США.

По нашему мнению, героинь матерей можно отнести к представителям китайской культуры, с их естественным неприятием американских ценностей и традиций. Например, Иннин Сент-Клэр, одна из матерей, привыкшая жить в роскоши и иметь прислугу, выйдя замуж за американца, так воспринимает свою жизнь:

«Я выполняла обязанности прислуги. Я училась жить на западный лад. Я старалась говорить, точно у меня полон рот камней. Я вырастила дочь, наблюдая за ней с другого берега. Я приняла ее американские пути».

Американский образ жизни кажется для матерей странным, для того чтобы привыкнуть к нему им приходилось подавлять в себе привычки, воспитанные в них с рождения, а также скрывать свои взгляды на жизнь для того, чтобы чувствовать себя в безопасности в чужой культуре.

«Все эти годы я скрывала свою истинную натуру, стараясь казаться незаметной тенью, которую никому не ухватить».

Матери берегут все китайское - духовное и материальное. С позиции этноцентризма они расценивают все, что принадлежит их родной китайской культуре много выше и лучше, чем то, что предлагает им чужая американская культура. Так, Суюань У говорит о столе для маджонга:

«Мой стол достался мне от родителей, он был сделан из очень пахучего красного дерева, не из того, которое вы называете палисандровым, а из хонму - оно такое замечательное, что в английском даже слова подходящего нет».

Данная цитата также иллюстрирует отношение матерей к языку. Язык, как одна из важнейших составляющих культуры, также расценивается как эталон.

Матери говорят на смеси китайского и английского. И часто для обозначения каких-то реалий китайской культуры им не хватает слов или же они сознательно переходят на китайский язык, чтобы объяснить что-то важное.

«Я была-чисылэ, - говорит она, все еще кипятясь, - взбешена до смерти».

Героини дочери желают самоотождествить себя как представителей американской культуры. Начиная оценивать свою внешность, Цзиньмэй У не может отнести себя к китайцам:

«Но даже без косметики я никогда не могла бы сойти за настоящую китаянку. Моя голова возвышается над толпой - ведь во мне целых пять футов и шесть дюймов, - я вровень только с другими иностранцами».

В подростковом возрасте, когда большое внимание уделяется общественному мнению - в данном случае мнению американского общества, дочери сознательно отрицают китайскую культуру, решив полностью «перейти на сторону большинства». Вот одно из воспоминаний детства Цзиньмэй У:

«Мама и тетя Аньмэй в эти дни надевали смешные китайские платья с жесткими стоячими воротниками и вышивкой шелком на груди, изображавшей цветущие ветки. Мне эти платья казались слишком вычурными для настоящих китайцев и слишком нелепыми для американских вечеринок. В те дни, еще до того как мама рассказала мне свою куэйлиньскую историю, я считала, что Клуб радости и удачи - позорный китайский пережиток, вроде тайных сборищ ку-клукс-клановцев или боевых плясок индейцев под звуки тамтама на экранах телевизоров».

Дочери не знают китайского языка. Как отмечает Е. М. Караваева, многие представители этнических диаспор младшего поколения вообще не считают знание языка предков необходимым условием принадлежности к культуре. Так, показательным является высказывания Цзиньмэй У о китайском языке:

«...какими способными должны быть мои сестры, чтобы уметь читать и писать по-китайски»;

 

«Какое же слово есть в китайском для обозначения безразличия из-за того, что вы не можете увидеть никаких различий?»

Не пытаясь понять культуру своих матерей, отрицая наличие в себе чего-то китайского, дочери все же впитывают ее с детства. Так, одной из неотъемлемых характеристик любой культуры, хотя и поверхностной, является, по нашему мнению, знание кухни. В романе много упоминаний блюд китайской кухни. Они даны не столько для придания экзотического колорита роману для американского читателя, сколько для изображения атмосферы китайской культуры. Так в романе описываются такие блюда как «чоу мейн» («chow mein»), «суп с вонтонами, на поверхности которого плавают побеги цилатро» («the wonton soup smells wonderful with delicate sprigs of cilantro floating on top»), «часвей» («chaswei»), «сладкая свинина» («sweet barbecued pork») и многие другие.

Важными составляющими культуры являются традиции, приметы и поговорки. О них дочери узнают от матерей, из их рассказов о прошлом, о своей жизни.

«Чтобы задобрить судьбу, хозяйке полагалось подавать особую еду дяньсюнь: пирожки в форме серебряных слитков, длинную рисовую лапшу, удлиняющую жизнь, вареный арахис, помогающий зачинать сыновей, и, конечно, апельсины, от которых жизнь становится изобильной и сладкой»;

 

«Она...<Иннин Сент-Клэр>...комментирует это китайской поговоркой: чуньван чихань - у безгубого и зубы мерзнут. Это значит, насколько я догадываюсь, что одно всегда вытекает из другого».

Дочери знают все правила поведения в китайской культуре и следуют им, общаясь со своими родителями. Так, Уэверли Чжун понимает какие ошибки совершил ее жених, знакомившись с ее родителями. Ошибки для него непонятные, потому что его поведение не противоречит американской культуре и этикету. 

«Я все еще мысленно содрогалась, вспоминая, как Рич крепко пожимал руки моим родителям с такой же непринужденной фамильярностью, с какой всегда приветствует приходящих впервые нервных клиентов».

По нашему мнению, данная ситуация произошла потому, что Уэверли Чжун не привнесла эти традиции, негласные правила поведения в свою жизнь, считая их смешными, и жених даже не подозревал о них.

Постепенно дочери понимают, что находятся на границе двух культур. Им предстоит решить вопрос о своей культурной принадлежности: кем они являются китаянками или американками. А если они не являются ни теми, ни другими, то какая их часть является китайской, а какая американской. Как отмечает Е. М. Караваева, героини произведений азиато-американских писательниц - иммигранток второго поколения - отмечены двойственным стремлением к сохранению связи поколений и пониманием, что отчуждение неизбежно [1]. Так, например, у второго поколения эмигрантов появляется стремление возродить в себе что-то китайское:

«Теперь среди рожденных в Америке китайцев входит в моду называть себя китайскими именами».

Дети эмигрантов хотят определить свое место в мире. Матери ищут то же самое, так как теперь они находятся в чужом обществе, в котором для них нет места. Но они осмысляют свое положение с точки зрения китайских традиций. Одной из традиций китайской культуры является молчание женщин. Однако матери освобождаются от своего молчания для того, чтобы помочь дочерям. Так, Иннин Сент-Клер говорит:

«И я хочу сказать ей...<дочери>...вот что: мы потеряли себя, она и я - невидимые и невидящие, неслышные и неслышащие, для окружающих нас не существует».

Естественный диалог и конфликт поколений, возникающий из-за желания передать свой жизненный опыт, в данном случае приобретает дополнительный смысл - матери стремятся передать свою культуру. С помощью историй о прошлом и своей родине матери помогают дочерям найти себя, передают им свой опыт, тем самым сохраняя китайскую историю и культуру. Конфликт поколений в произведениях Эми Тан представлен как столкновение традиционной китайской культуры с ценностями современного американского общества. Принадлежность разным историческим и культурным эпохам, различное отношение к традициям препятствуют взаимопониманию двух поколений.

«Они видят во мне своих собственных дочерей, не очень-то интересующихся их прошлым и ничего не знающих о надеждах, с которыми их матери ехали в Америку. Дочерей, которым не хватает терпения выслушивать их, когда они говорят по-китайски. Дочерей, считающих своих матерей недалекими, оттого что те изъясняются на ломаном английском. Дочерей, чьи куцые американские мозги не способны понять, что слова «радость» и «удача», даже поставленные рядом, не передают известного каждому китайцу простого иероглифа «фу». Дочерей, вынашивающих детей, понятия не имея о переходящей из поколения в поколение надежде».

Непонимание между матерями и дочерьми возникает и оттого, что они говорят на разных языках.

«Мама сказала, что оба супа не бог весть что, ча-будо. А может, она произнесла бутон - нечто совсем другое. Это одно из таких китайских выражений, которые обозначают, что нельзя видеть во всем только плохое. Я никогда не запоминаю того, чего сразу не поняла».

Весь роман - это поиск героинь самих себя, их духовный путь. Так, например героиня Цзиньмэй У в конце романа находит то, что ищет - она «находит» в себе китаянку.

«В ту минуту, когда наш поезд пересекает границу между Гонконгом и Китаем и въезжает в Шэньчжэнь, что-то со мной происходит. Я чувствую, как покалывает кожу на лбу, как кровь начинает течь по новому руслу, а в костях оживает давно знакомая боль. И я думаю, что мама была права: я становлюсь китаянкой».

Находясь в границе двух культур - американской и китайской, узнав историю своих семей, узнав своих матерей, дочери начинают понимать кто они и что для них важно в жизни. Самой главной ценностью для них является семья.

«И теперь я наконец понимаю, какая часть во мне китайская. Это совершенно очевидно. Это моя семья. Это наша кровь. Сколько лет должно было пройти, чтобы я сама это почувствовала».

Таким образом, можно сделать вывод о том, что для авторов литературы «пограничья» тема поиска своей идентичности является одной из важнейших, поскольку эта тема актуальна и для самих писателей, находящихся на границе культур. Писатели-эмигранты в своих произведениях изображают персонажей, сложный процесс взаимодействия с инокультурным окружением которых, их пограничное положение по отношению к культурам, противоречивое положение по отношению к родной культуре приводит их к тому, что для них не существует прямого пути: однозначного возврата к своим корням или полного отказа от них. Тем самым писатели-эмигранты акцентируют внимание на проблемах мультикультурной личности: проблеме взаимоотношения поколений, осложненной культурными различиями, проблеме «пограничного» сознания.

 

Литература

1. Караваева, Е.М. Конфликт поколений в романах Максин Хонг Кингстон и Эми Тэн: к проблеме поиска идентичности в азиато-американской литературе США последней трети XX века [Электронный ресурс] // Научная электронная библиотека «Веда» [Офиц. сайт]. URL: http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/364100.html (дата обращения: 24.01.2012).
2. Культурология XX века. Энциклопедия. [Под ред. С.Я.Левита]. Спб.: Университетская книга, 1997. - 447с.
3. Лотман, Ю.М. Понятие границы // Семиосфера. Спб.: «Искусство-Спб», 2000. - 704 с.
4. Сидорова, О.Г. Азиатский «акцент» в современной литературе США [Электронный ресурс] // Известия Уральского государственного университета [Офиц. сайт]. URL: http://proceedings.usu.ru/?base=mag/0053(01_14-2007)&xsln=showArticle.xslt&id=a31&doc=../content.jsp (дата обращения: 24.01.2012).
5.  Тан Эми Клуб радости и удачи: Пер. с англ. О.Савоскул [Электронный ресурс] // erLIB.com Бесплатная электронная библиотека. [Офиц. сайт]. URL: http://www.erlib.com/Эми_Тан/Клуб_радости_и_удачи/6/ (дата обращения: 24.01.2012).

Код для цитирования: Скопировать